Надежда Ефременко: «Мечты – неблагодарное дело»

«Перекресток» встретился с заслуженной артисткой РФ накануне ее бенефиса «Частная жизнь королевы».
Наша беседа о театральном творчестве, актерской работе и профессии порой удивительным образом превращалась в разговоры о людях и их взаимоотношениях. Оказывалось, что узких тем не бывает, бывает недостаточно широкий взгляд на них.

В театральный вуз за бумажкой
— В театр я пришла уже с актерским опытом. Сначала был драмкружок во дворце пионеров, потом семь лет работы в ТЮЗе. А в ТЮЗе играла в то время, когда работала: 2 года на заводах, 4 года пионервожатой в школе. Но вся моя любовь была там, в театре. В драмтеатр я попала с легкой руки Олега Ефимовича Зарянкина. Это с его подачи Владимир Каплин, тогда главный режиссер театра, взял меня в обл­драму из самодеятельности — по сути, с улицы. Это было огромным везением. А первая роль в театре — Соловей в сказке «Волшебные гусли».
Работала. Играла. Родила дочь, и в том же году по настоятельной просьбе режиссера Романа Соколова я поступила на актерский факультет воронежского института искусств на заочное отделение. И это после того, как проработала в театре уже лет десять.
Скажу честно: учиться шла, чтобы получить бумажку.
Конечно, институт дал много знаний непрактического характера. Дал какие-то крохи системного знания. Я и до этого много занималась сама. История музыки, живописи, искусства в целом. Просто любопытно было все, что связано с театром так или иначе.
В театр я пришла с отсутствующим голосом. Мне говорили: «Видно, что ты переживаешь, так искренне плачешь. Но ничего ведь не слышно!» Голос у меня был очень тихий и высокий. Зная эту свою беду, я долгие годы систематически и очень упорно занималась.
А в институте для этого есть специальный предмет. «Сценическая речь» называется. Но можно отучиться, а потом прийти в театр и ничего не вспомнить. Я многому училась на практике.
А потом учеба — это экстремальная ситуация, когда спишь на полу, на каком-то матрасе, укрываясь непонятно чем, — это впечатления на всю жизнь. Да и сам Воронеж очень театральный город. Но я летела в Калугу, в театр как ошпаренная, чтобы играть.

На сцене — как в любви
— Ты можешь десять тысяч раз быть счастлива в жизни, но на работе ничего клеиться не будет. И наоборот. Где-то убывает, а где-то прибывает. Я замечаю, что человеческая энергия часто уходит в какое-то одно русло и редко бывает хорошо и там, и там. Наверное, поэтому актерские семьи крайне редко бывают счастливыми.
А идеальное партнерство на сцене — как в жизни. Главное, чтобы партнер был партнером. Как в любви, когда между людьми возникает что-то помимо слов, но вы понимаете, и вас понимают. Вы видите и слышите внутренним зрением и слухом. Это редкое явление, но, тем не менее, оно есть.
А когда человек, с которым в паре работаешь, не партнер в этом самом смысле, с этим никак ­нельзя бороться. Можно только помочь, если помочь можешь.
Но мы все живые люди. Нам бывает сложно отключиться от каких-то личных забот, здоровья. Но, я думаю, что здесь должен включаться профессионализм: ниже определенной планки ведь опуститься нельзя. Энергетика, сила воли, талант, самодисциплина, уважение к себе, к партнеру и в первую очередь к зрителю — вот что определяет качество работы актера.
Если что-то не то делает кто-то из молодых актеров, то я еще могу себе позволить подойти к некоторым из них и сказать, что то, что они делали, было не совсем честно. А что касается остальных, то это на совести каждого. Для этого, в конце концов, есть режиссер, который смотрит, видит и корректирует.

Упасть, чтобы подняться
— Бывает, что большая неудача оказывается полезнее самой большой удачи. Как измерить тот опыт, что ты получил? А приятность это на пять минут. В профессии нужно все: и творчество, и труд, и самодисциплина. Уставай, болей — это твое личное дело. А работа есть работа. Ты так делаешь себя. Чем больше ты отдаешь, тем больше ты получаешь.
Как у каждого человека, неудачи у меня были. Просто свою слабость ­нельзя показывать. А в театре тем более: съедят с потрохами.

Не творчеством единым
— Есть профессия и работа. Профессионал дол­жен сыграть любую роль. Если попытаться найти личный интерес в каждой роли, то это будет его победа. Роль — это как встреча с человеком. Обязательно для себя что-то новое вынесешь.
Поэтому все роли у меня в той или иной степени любимые. Без любви же вообще ничего не получается.
То, сколько тебе даст роль, зависит и от тебя, от того, как ты сам к материалу подойдешь, и от того, сколько тебе даст режиссер. Даст своей души, своего сердца, своего профессионализма. Все в совокупности тебя обогащает, меняет, корректирует, заполняет. Это так.
Не каждый режиссер может дать что-то в равной степени. Разные люди — разная степень одаренности, таланта, владения профессией. Режиссер должен быть в десять раз умнее актера. Это очень субъективная профессия. Он тебя видит, и слава богу за это. А другой тебя не видит, и ты ничего сделать не можешь. Ты не вписываешься в его эстетику, в его понятия, вкусы. Вот сидишь и просто ждешь.

Чтобы не было стыдно
— Еще в юности я перестала мечтать и радовалась тому, что получала. И до сих пор радуюсь. А мечтать — очень неблагодарное дело.
Высочайшее наказание для артиста — это когда работы нет. Поэтому любая работа может быть в радость. Правда, иногда складывается так, что в репертуаре для тебя ролей нет. Вот тут только терпение, терпение, терпение.
Паузы в работе каждый заполняет по-своему. Может быть, кто-то начинает пить, кто-то уходит в глубокую депрессию, кто-то ищет выход в книгах, друзьях или в другой работе. Временно заняться чем-то другим — это не так страшно, как кажется. Если ты уважаешь себя, то ты в любой работе будешь добиваться хороших результатов. Чтобы не было стыдно.

Татьяна ПАРАНОСЕНКОВА.

Cправка «Перекрестка»
Спектакли, в которых играет Надежда Ефременко:
«Дикарь»;
«Чума на оба ваши дома»;
«Завтра была война»;
«Пока она умирала»;
«Гулять по-русски»;
«Частная жизнь королевы».